Мой дед
Мой дед пианистом планировал стать выдающимся -
играл виртуозно, имел потрясающий слух.
Кто б знал в этот год, что готовило время грядущее!
Мечтать оставалось не более месяцев двух.
До двадцать второго… А там… мир расколется надвое,
и деду - на фронт… и родителей больше живых
уже не увидит он. В страшную зиму блокадную
спастись ни малейшего шанса не будет у них.
А дед в это время морзянку выстукивал пальцами,
до боли в висках, до кровавой в глазах пелены,
пытаясь до наших частей, наконец, достучаться и…
их вывести из окружения с той стороны.
Никто за задачу не брался, а он её выполнил…
Худой, невысокий парнишка спас столько людей,
с таким негеройским, да что там, сомнительным именем,
к тому ж беспартийный… по ходу, ещё и еврей.
Везучий, вернулся живой… от квартиры две комнаты
остались, родителей нет, а сестре только пять.
Жена на сносях… И тогда, дед, прикинув все доводы,
Работать пошёл на завод, чтоб семью содержать.
Полвека почти, ежедневно вставал на рассвете и
спешил на работу к семи, через весь Ленинград.
Как быть? За спиною семья… За неё ведь в ответе он!
Вон, внучка уже подросла и пойдёт в детский сад.
Вопросы про то, как такая судьба ему выпала,
не жаловал дед и к роялю подсел только раз –
Шопена играл, чуть не плача… тогда много выпил он.
А я до сих пор помню этот нечаянный вальс.
