Лоскут.

 

- Что ты делаешь? - спросила Любовь.

- Шью - ответила я, стягивая ниткой лоскутки души...

- Меня ждёшь? - спросила Любовь.

- Уже нет. Просто пытаюсь остаться Человеком - с грустью ответила я...

 

 

 

- Я тебя люблю, Надя. Ну прости меня, прости за то, что сделал тебе больно. Я оказался слаб...- сказал он тихо, но женщина его услышала. И не сомневаясь ни минуты - ударила. Сильно. По лицу.

- Я просто хотела узнать: можно ли сделать человеку больно, если его любишь? Ты прав, оказывается можно... Это всё, что меня интересовало. Прощай.

- Надя, я не смогу без тебя жить!

- Ну тогда, Максим, встретимся в аду. Буду тебя там ждать. До встречи... - она улыбнулась ему на прощание и пошла. Ветер всколыхнул подол её платья, дотронулся слегка до волос и, взяв под руку, помогал идти... Максим долго смотрел ей вслед, но его Надежда не обернулась, ни разу...

 

Лоскут.

 

Любые новообразования, опухоли, кисты образуются тогда, когда вы удерживаете в душе старые обиды и потрясения. Вы их постоянно «прокручиваете» в голове, лелеете, накапливаете в определенном месте своего тела. Я обнаружил, что полное избавление от старых обид полностью излечивает от любой опухоли...

(В. Синельников)

 

 

Падал снег. Белым, с серебряными нитями, кружевом он бережно одевал замерзающую землю. Всё вокруг хвасталось сиянием вечности и чистоты. Снег кокетливо поблёскивал в свете фонарей и улыбался розовым закатом наступающему вечернему сумраку и уставшим за день, темнеющим, улицам. Был тот вечерний час, когда становилось так тихо, что казалось, можно услышать ровное, мерное дыхание вселенной, а белые облачка, сорвавшиеся с губ, неслышно в ней растворялись, боясь потревожить её и разбудить...

Снег под ногами тихонько стонал, возмущаясь её неожиданному вторжению, в попытке сохранить долгожданную обнову в преддверии большого зимнего праздника - Нового года. Ведь, по традиции, этот праздник встречать нужно в красивой одежде, чтобы он не забыл одарить вас неожиданными чудесами, не прошёл мимо. Поэтому-то люди и заманивают его всякими хитростями - украшают свои жилища мишурой, гирляндами и игрушками, желая привлечь волшебное внимание в первую очередь...

Надя всегда любила этот праздник, который поселялся в душе в эти дни, даря надежду на лучшее и веру в сказку. Но не в этот раз.

В эти предпраздничные будни она не бегала по магазинам в поисках необычных подарков для родных и друзей (что-то купила в первом попавшемся, не забыть бы посмотреть - что), не задумывалась о наряде, который бы поразил воображение. Даже не искала неистово в интернете рецепты новых блюд, чтобы удивить и вкусно накормить своих близких. Нет, она брела по сонным, вечерним улицам и, сквозь слёзы, смотрела на мир, в его скрипящем, сновА, одеянии, справленное заботливой матушкой-зимой, слушая случайный чужой смех в проплывающих мимо дворах... Сердце сдавливал страх...Надя знала, что дома давно ждут, но ей хотелось побыть одной и осознать, что в ней живёт нечто, убивающее и разлагающее её тело, которое так хочет жить! И его хозяйка совсем-совсем не думала о такой страшной вещи, как... Нет! Она и сейчас не будет думать о плохом, ведь мысли умеют воплощаться в явь.

О своём страшном ( предварительном) диагнозе молодая женщина узнала утром.. Диагноз, конечно, неточный, нужно дополнительное обследование, но... Надя была уверена, что врач не стал бы зря говорить, особенно в канун Нового Года. А ещё, она помнила, как смотрел доктор - это была жалость, а жалость Надя ненавидела с детства, с тех пор, как умерла её любимая собака Берта. Берта тогда сильно заболела, и маленькая Надя не отходила от собаки ни на минуту, всё пыталась облегчить её страдания - гладила, гладила... Обещала, что всё будет хорошо и, конечно, плакала. Берта злилась, рычала - ей не нравились слёзы маленькой хозяйки, а вечером, добравшись до двери, она попросилась на улицу. Больше Надя Берту не видела...

Тогда девочка поняла свою любимицу, но сейчас - особенно. Очень хотелось убежать, скрыться ото всех, и в первую очередь - от глаз родных, чтобы никто не смел видеть её слабости и медленного растления, но... Надя не имела на это права. Она была не одна, она несла ответственность за счастье своей семьи, без права на трусость, предательство, без возможности сдаться. Она - ДОЛЖНА драться, дать бой гидре, поселившейся в ней и жаждущей её гибели!

И тут, в душе, зажёгся маленький, явно чудесный, огонёк, словно оторвавшийся от чьей-то гирлянды. Он нашёптывал, что лучшее впереди и что жизнь, просто мигнула тьмой ( уж он то, огонёк, знает), за которой обязательно последует свет. И даже в самые темные времена нельзя сдаваться - никогда, никогда, никогда!

Воодушевленная этой мыслью Надя улыбнулась и открыла двери домой...