Как у каждого, у меня есть некоторые мелкие личные вещи, которые храню, как реликвию. Осторожно беру в руки маленький квадратик выцветшей прорезиненной ткани и сразу примечаю, на сколько же лет я стал старше. Дело в том, что этот неказистый, но дорогой для меня кусочек клеенки – бирка, которую привязали мне на одну из конечностей сразу после рождения. Как говорят: «Дабы не потерялся». Читаю поблекшую надпись на этом первом в моей жизни документе. Красивым каллиграфическим почерком медсестры роддома выведены моя фамилия, имя, отчество, минута, час, число, месяц, год и вес – З кг 800 грамм. Насколько полная на то время информация обо мне!

Да... Идет время! Перед глазами одна за другой проходят картинки из далекого беззаботного босоногого детства, бесшабашной юности...

Любой человек помнит себя, начиная с какого-то определенного возраста. Многие могут рассказать, что одевали, где бывали много лет назад. Есть и такие, которые не могут вспомнить даже то, что было вчера! Я почему-то помню многое, даже как родился. Вы можете сказать, что это просто невозможно, но факт остается фактом. Пусть это звучит немного странно, но я действительно помню все, что происходило в минуты моего рождения! Наверно это просто какая-то аномалия. Время постепенно стирает и притупляет память, но все равно любое значимое событие надолго становится незабываемым.

Мне было лет пять-шесть, когда я начал об этом говорить. Однажды, наша соседка, тетя Аня Демидова, завлекла меня к себе во двор и стала угощать спелой крупной клубникой, а также моими любимыми леденцами под названием «Освежающие». Она как-то невзначай провела рукой по моей вихрастой голове и тихо сказала:

– Сергушок, а ты мой крестник! Ты ведь ничего еще не понимаешь, маленький, а я у твоей мамы роды принимала. Тебя, вот такого малышика, в пеленку первый раз в твоей жизни кутала! Горемышка ты маленький! – на ее глазах почему-то выступили слезы.

По своей наивности тетя Аня, говоря мне все это, думала, что я из ее слов все равно ничего не пойму.

Каково же было удивление соседки, когда я произнес:

– А не вы принимали мои роды! Не обманывайте!

Тетя от неожиданности сконфузилась и просто не знала, что ответить на мое заявление.

– Ой, Сергуша! Ну, что ты можешь помнить? – собравшись с мыслями, воскликнула она.

– Как это что? Помню, как какой-то дядя очень больно меня отшлепал, и я долго плакал!

– Какой дядя? С чего ты взял? Тебе мама об этом рассказала?

– Никто мне ничего не рассказывал! Я сам видел!

Пришлось рассказать ей все, что действительно отложилось в моей очень цепкой детской памяти. Теперь, спустя много лет, становится все сложнее воспроизвести полную картину происшедшего. Помню, что с кем-то сидел рядышком и переговаривался. Обсуждали что-то постороннее, не роды. Наблюдали естественно и за этим процессом. Видел сам со стороны, как какой-то мужчина в белом взял младенца за ножки и стал бить его по «мягкому месту». Женщины, стоявшие рядом, сочувственно кивали головами и тихо переговаривались между собой. Сейчас я уже знаю, зачем бьют новорожденных – они должны закричать и запустить в работу легкие, набрав с первым своим криком полную грудь воздуха. Доктор бил все сильнее, а новорожденный молчал и только продолжал синеть. Акушерки что-то кричали, отчаянно жестикулируя руками. Мужчина пробовал дуть младенцу воздух в ротик, но все было напрасно, мальчик не дышал. В этот момент настала кульминация. Я, обратившись к своему соседу, сказал:

– Ну, что? Я пошел!

Через мгновение я почувствовал боль от очередного шлепка по заднице и заорал во всю глотку. Вокруг было настоящее ликование. Меня на радостях со всего размаху окунули в какую-то емкость с водой, да так, что я чуть не захлебнулся. Раньше помнил даже диалоги и реплики всех присутствовавших в то время в родильном отделении людей. Теперь же только отдельные фразы, но они не столь существенны.

Напуганная моим рассказом тетя Аня повела меня домой. Она твердо уверилась, что я услышал эту историю от родителей. Не знаю, как и каким образом сейчас в семьях проводится половое воспитание, но со мною родители никогда в жизни об этом даже не заговаривали. Этой темы словно и не существовало вовсе. Разве только были всем известные шутки про «капусту» и «аиста». Только теперь понимаю, из-за чего всполошилась эта женщина. Она боялась, что с моей, еще очень слабой детской психикой может на этой почве произойти что-нибудь не очень доброе. Ведь я говорил ей правду.

Моя мамуля, услышав ее рассказ, в непонимании округлила глаза. Вновь начался перекрестный «допрос». Пришлось повторить в точности то, что говорил ранее. Женщины недоумевали, откуда я знаю такие подробности, на которые они даже не обратили тогда внимания или сами уже успели позабыть. Действительно был там и дядька! Представитель областного отдела здравоохранения приехал в местную больницу с проверкой. Как бывший врач-гинеколог решил вспомнить свою практику и принять роды. Единственной его пациенткой тогда стала моя мать. Можно только догадываться, как волновался и укорял себя этот доктор! Он же меня чуть не потерял! Думал уже, наверное, зачем ему нужно было ввязываться в эту историю, ведь его об этом никто не просил – сам навязался. Понятен и его эмоциональный всплеск, когда все хорошо завершилось. Крепко мужику пришлось перенервничать!

Что касается меня, то мама и тетя Аня начали потом рассказывать «сказочки про серого бычка». Я их слушал и в знак согласия послушно кивал головой. Вскоре они от меня отстали и перешли на беседу о своих женских делах.

Вот такая жизненная аномалия. Мистика!