наши имена

Он взглянул на часы, серебристые в крапинку стрелки на белом циферблате показывали ровно 10.33 утра. До обеда оставалось добрых три часа двадцать семь минут. А работа вдруг остановилась. Бригадир сказал, что новую партию мешков с цементом привезут только в течение часа, и, как всегда, желая показать превосходство над простыми рабочими не только по статусу, но и по необычайно высокой степени развитости своей эрудиции, добавил:
--Могу только поблагодарить наших уважаемых поставщиков за их предельно ответственное отношение к наложенным на них обязанностям, поскольку поставка была произведена вовремя, а вся трудовая деятельность в данный момент стоит из-за банального «трафик джема». Когда некоторые работники после последней фразы стали переглядываться и перешёптываться, бригадир с надменной улыбкой проговорил:
--Ах, да, извините, вы же не знаете английский язык, трафик джем—это автомобильная пробка, грузовик с цементом застрял в потоке машин на поперечной автостраде. И…
Он уже не в состоянии был дальше слушать этого самодовольного щёголя. Ветер усиливался, и он, сняв защитную каску с головы, подставил лицо его порывам. Дуновение шептало одно имя, а воображение рисовало ту, что ещё ранним утром посапывала у него на плече и от которой так трудно было оторваться, чтобы не опоздать на работу. Ани…Одна…Единственная…Ему вдруг нестерпимо сильно захотелось домой, на маленький синий уютный диванчик посреди гостиной. Вернуться во вчерашний вечер и созерцать, как золотистые блики возвышающегося над изголовьем дивана торшера выделывают причудливые па на лице любимой, когда она вполголоса, мелодично выговаривая отдельные реплики, читает строки из очередного своего рассказа. Ани нравилось писать, просто буквами рисовать чувства на бумаге или мониторе ноутбука. Каждое слово, диктуемое ей сердцем, как ручеёк, впадало в море захлёстывающих чувств, которые одной ей удавалось расписать так, что сам невольно из обычного читателя или слушателя превращался в её героя, прочувствовав его боль, переживания, внезапную радость или горечь потери. Ани словно жила жизнью своих героев, и нередко вкладывала в их уста то, что не решалась сказать сама вслух. И делала это так незаметно и ненавязчиво, что уже в многоточиях и тире он угадывал тот момент, когда смог обрадовать любимую или нехотя огорчить. Вот и сейчас он сорвался и со всех ног бежал в свою родную обитель, в промежутки между строками, которыми был испещрён блокнот Ани.
Когда дверь открылась после первого щелчка ключа в замке, он понял, что Ани уже нет дома, она всегда забывала закрыть замок на два поворота ключом. В прихожей всё ещё стоял приятный, терпкий горный аромат лаванды, запах духов Ани. Слегка удручённый, он направился на кухню, но голубой свет горящего монитора компьютера на столе напротив приоткрытых дверей гостиной привлёк его внимание. Медленно опустившись на диван и положив ноутбук на колени, он окунулся в свой райский уголок, туда, где во всей Вселенной были только двое: он и его маленькая любимая жена Ани.
«Она стояла, безуспешно пытаясь разглядеть в сером густом тумане хоть какие-то признаки жизни на этом, казалось бы, застывшем в немом кадре пути. Ни шороха, ни шёпота, ни даже слабого колебания, как будто Время провалилось в вакуум. Если бы не пестрящая яркими цветами листва, которой, подобно конфетти, была усыпана вся поверхность потрескавшейся от жарких солнечных лучей мостовой...Только лишь эта разноцветная, завораживающая своей неописуемой красотой мозаика, сложенная самой природой, была зримой посланницей вечного бега часовых стрелок. Шуршащий под ногами ковёр чаровницы Осени и прохладная изморось составляли ей необычную кампанию в молчаливом ожидании. Но секунды перетекали в минуты, минуты неизбежными струями вливались в море часов, а часы угрожающе стремились в океан дня, только безмолвие продолжало властвовать, как и нескончаемое одиночество на длинной дороге. Тогда она повернулась и хотела было уйти куда глаза глядят, как за спиной услышала милый, приятный и волнующий голос:
--Извините, ради бога, придержите шаг, мадмуазель!
Она повернулась, сквозь серебристые клубы тумана ей удалось разглядеть высокую приближающуюся фигуру. Через несколько секунд он встал прямо перед ней и смущённо продолжил:
--Похоже, я заблудился, ещё этот туман, невозможно ничего рассмотреть, даже то, что в отдалении всего двух шагов, абсолютная неразбериха! Не представляете, как я рад, что Вы тоже заплутали, вдвоём ведь легче найти выход из этого туманного лабиринта?
-- Боюсь, Вы ошибаетесь, я прекрасно знаю дорогу, и куда она ведёт мне тоже небезызвестно,--едва заметная загадочная улыбка коснулась уголков её губ.
--Правда?! –с неподдельной радостью в голосе спросил незнакомец, бросив беглый взгляд на уходящую в непроглядную даль дорогу. Затем, повернувшись к ней лицом, добавил.—В таком случае нашу встречу можно назвать судьбоносной?—Казалось, он старался найти ответ на свой последний вопрос в её светло-коричневых глазах , напоминающих цвет корицы. Ибо его дерзкий, пытливый взгляд, словно по команде в детской игре «Замри!», застыл, утонул в глубине её каштановых очей.
--Вы знаете, а я вообще думаю, что в жизни не бывает совпадений и случайностей. То, что со стороны может показаться всего лишь счастливым или, наоборот, роковым стечением обстоятельств, на самом деле не что иное, как предрешённая закономерность невысказанных вслух желаний, спрятанных в тайниках подсознания, с первого взгляда, недосягаемых и невозможных грёз, а на самом деле всего лишь обычных хотений. –Ответила она на одном ровном дыхании, как будто эти фразы выстраивались в цепочку слов не логикой рассудка, а ощущениями сердца.
--Вы говорите о незримом столь уверенно, что не остаётся даже малейшего шанса сомневаться в его наличии,--проговорил он несколько задумчивым тоном, затем, протянув руку, добавил,--меня зовут Серж.
--Ну, а если Вы уже в это поверили, то совсем скоро мечта окажется на расстоянии упомянутых Вами двух шагов, а дальше всё зависит от Вашей расторопности—успеете ли Вы поймать своё заветное искомое в мимолётном миге прежде, чем оно исчезнет за горизонтом.—Сказала она, указав на алеющий в багровых тонах горизонт в конце бесконечного пути, и плавным движением вложила озябшую руку в тёплую широкую ладонь Сержа.—Моник, я Моник.
--Моник,--шёпотом повторил Серж.
--Итак, мсье Серж, у меня такое чувство, что необходимо Вас проводить до пункта назначения, иначе Вы снова рискуете затеряться в дебрях придорожного леса.—Улыбнулась Моник.—Куда Вы направлялись?
--Похоже, я уже пришёл,--неторопливо произнёс Серж, слегка сжав рукой ладонь Моник.»
Едва успел он дочитать, как пара тёплых рук ласково обвила его шею:
--Родной мой, тебе не говорили, что читать чужие записи просто некрасиво?—спросила она, на ходу поцеловав его в макушку и опустив крышку ноутбука.
--Ну, во-первых, это каракули моей жены, а не какой-то там незнакомки,--сказал он, напустив на себя нарочито-- серьёзный вид. – А во-вторых, почему Серж и Моник, отчего не…
--Не наши имена?—закончила она, удобно устраиваясь на коленях мужа.—Да, а ты внимательный, я-то думала, что тебя интересует всего лишь насколько захватывающим является сюжет! Я отошла от вошедшей уже в привычку давать героям каждого своего нового рассказа наши имена. Но поскольку ты узнал в Серже себя,--тут Ани стала нежно проводить ладонью по его взлохмаченным ветром волосам,-- выходит, мне удалось передать истинное значение обладателя данного имени, то, как этот импозантный, обаятельный, понимающий всё с полуслова мужчина способен среди миллиарда встретившихся ему женщин распознать единственную любовь. А также подобно тебе бросить к ногам любимой весь мир, и не потому, что он может себе это позволить, поскольку достаточно богат и безгранично властен, нет, просто ему и только ему подвластно весь окружающий мир заключить в своей неиссякаемой и безмерной любви к одной единственной женщине.
--Понятно, что Серж-это я. Но почему Моник?—спросил он с видом растерянного перед доской ученика.
--Да потому, что в переводе с греческого языка Моник означает единственная, а ты постоянно меня так называешь,--рассмеялась Ани, прислонившись лбом к его лбу.
Он закрыл глаза и тихо, вкрадчиво прошептал:
--Я ошибся, родная. Ты не просто единственная, ты у меня единственная плутовка!
 
 

Проголосовали