Мы все в этом мире коллекционеры. Театр - это понарошку, а коллекционирование - всерьез.

 

Он был коллекционер. И все из рода его до N-го колена, а проще говоря до самого Адама, были коллекционерами. Нумизматами, филателистами и прочими фанатами собирательства. Одни коллекционировали улыбки, другие деньги, третьи одежду; старик Шекспир коллекционировал человеческие страсти, называя почему -то коллекционеров актерами. Кто-то собирал женские груди, делая из них ожерелья, намертво привязывая трофеи к седлу, были и любители тхансов - амулетов из аккуратно выделанной кожи с человеческой головы, - изредка вывешиваемых для просушки на бельевую веревку. Потом, правда, коллекционеры измельчали и в ход пошло воображение - но инстинкт охотника - коллекционера не пропал. Сохранился. И, если инстинкт не был удовлетворен, человек чувствовал пресность, чего-то не хватало. Душу начинала разъедать скука, голова сжималась тисками невидимого палача - то ли погоды, то ли мигрени, появлялась излишняя агрессивность, требующая выхода.

Он хорошо знал об этом, вечерами пополняя свою интересную коллекцию слов и виртуальных переживаний. Но утром...

Каждое утро начиналось с пробежки – в 6 часов темно, улицы города пустынны. Редко – редко еще не проснувшийся окончательно прохожий, а точнее прохожая (ибо он имел нормальную ориентацию), мягко приминая еще свежий после ночи снег, пространство и время,

спешила неведомо куда, а куда – было уже не интересно. Интересно было другое...

Вдохнув и набрав свежего воздуха полной грудью, он запустился на легкий бег, зная, что как только кровь начнет активно бежать по проснувшимся артериям и венам, оживет инстинкт охотника – собирателя женской реакции на экстремальные ситуации. А пока можно было просто бежать, наслаждаясь покоем и гармонией, наблюдая как просыпается город, переходя из бессознательного к вполне осознанному состоянию - свежей утренней суетливости.

Легкое поскрипывание отвлекло его от размышлений – впереди шла молодая женщина – норковая шуба, чуть выше колен, послушно следовала за качелями ягодиц, слегка полноватые икры имели мягкую, округлую форму, переходящую в маленькое колено. Низ икры был прикрыт сапогами, а жаль - не было полной картины. Природа не поскупилась на формы и женщина, хорошо осознавая эту истину, даже на безлюдной улице ухитрялась идти, как на подиуме. Подбежав поближе, он вдруг наклонился и резким движением, захватив полы шубы, дернул вверх – оголились замечательно сложенные, слегка лишь полноватые, ноги в белых чулках до середины бедра, а дальше разгоряченная ходьбой, нежная (он успел прочувствовать это) кожа – хранящая воспоминания ночи. Женщина от неожиданности отпрянула в сторону, потеряв равновесие. Мягкое падение в сугроб, коленки слегка разошлись, взгляд испуганно-любопытный, просто любопытный, похотливо-притягивающий.

– И что дальше?

– А дальше ничего, вставайте.

- Может, хоть руку подадите.

- Пожалуйста.

Господи, что это была за рука - нежная, зовущая. Женщина неожиданно крепко схватила ладонь и резко потянула на себя. Теперь на снегу были двое. Две черные точки на белом, два тела, призывно зовущие друг друга, две пары глаз, два взгляда, излучающие, изучающие, смеющиеся... Это был "непредумышленный" поцелуй. В нем было всё - и романтика, и не воплощенные мечты, и нереализованное желание, и бешено колотившиеся сердца, и нежность...

- С ума сошёл. Ты кто?

- Просто человек.

- Простого в моей жизни хватало, но ты не просто, ты супер. Мне нравится всё, что сейчас с нами происходит и мне нравятся твои губы.

- Это здорово - мы бежим впереди наших мыслей. Наши тела нашли общий язык. Между нами не стоят никакие условности.

Ее губы просили повторить поцелуй. А кто бы возражал.

- Ну хватит. Еще не хватало заняться сексом на морозе с незнакомым мужчиной.

- Зачем ты так. Нравится разрушать?

- Я не знаю, привычка наверное, начал работать интеллект.

- Обломщик твой интеллект.

Он поднялся, помог подняться женщине. Еще мгновение и очарование рассеялось в морозном утре и было утеряно окончательно.

- Ты замечательная, ты лучшая, ты самая загадочная, нежная...

- Мне пора. Было так хорошо.

-Оставь телефон, я обязательно позвоню.

- А зачем. У меня семья, дети...и вообще. Давай расстанемся просто так. И больше никогда не встретимся, забудем про все, что произошло.

Они расстались. С тех пор много воды поменялось в реках. Даже если бы увиделись сейчас - вряд ли узнали друг друга. Две незнакомые искорки, от которых воспылал когда-то пожар, пускай всего лишь на мгновенье, но осветивший Вселенную. Эта была жемчужина в его огромной коллекции. И губы, и руки, и глаза его сохранили её образ, не забыли, накладывая с годами на него всё лучшее, что случалось, всё самое нежное и романтичное.

- С ума сошел. Ты кто?

- Просто человек.