Альбом  

Каждая женщина неповторима и заслуживает хотя бы один комплимент. На фото 143 человека. Предлагаю поэтам-мужчинам в комментариях написать список прилагательных, по одному оригинальному на каждое фото. Играем до завтрашнего вечера 7.03, 20:00 Автор самого длинного списка получит 30 серебряных монет. Если найдётся умелец со списком в 143 неповторяющихся прилагательных - он получит 143 монеты)) Приглашаю всех мужчин к участию! А всех женщин - к чтению комплиментов!

Самое трогательно поздравление в женский день и, пожалуй, самый дорогой подарок - это слова любви детей, обращённые к своей маме. Ну и конечно песня - песня о маме и для мамы. Давайте, друзья, послушаем вместе, порадуемся, погрустим и даже... всплакнём...от счастья.

Уважаемые авторы! Наша книга "Ситихо-няня" находится на модерации, если точнее, то в пятницу она модерацию прошла, но пришлось отозвать книгу назад, так как пришлось себя указать как редактора и автора-составителя! Иначе (как я узнала чуть позже), книга не появилась бы в Интернет-магазинах, кроме как магазина "Ридеро", но! это дело поправимое, в ближайшие рабочие дни всё поправится. Я об этом обязательно сообщу. За последние сутки нашу книгу просмотрели два читателя. Один из них взял её в "избранное". Вверху слева (на иллюстрации) - ссылка на сайт книги, она доступна, но ждёт технических уточнений.

Милые девочки, девушки, женщины, замечательные поэтессы современности! Поздравляем Вас с наступающим чудесным весенним праздником – 8 Марта! Вы - наши нежные, прекрасные половинки, самые загадочные творения небес. Вы украшаете нашу жизнь и дарите новую! Благодарим Вас за тепло и заботу и желаем цветущего здоровья, успехом на поэтическом поприще, постоянной удачи и огромного настоящего счастья. Пусть рядом всегда будут те люди, которых Вы любите! С праздником Вас!

Марина Якимович (Марина): Сергей, я благодарю Вас за согласие дать интервью. Вы на сайте новичок (относительно, конечно), тем интереснее для нашей аудитории. Я пригласила Вас, потому что мне понравилось Ваше творчество. Надеюсь, что им после интервью заинтересуются и наши аборигены. А пока расскажите моим читателям о себе. Начните с детства. Где оно прошло, кто был для Вас главным человеком. Что запомнилось? Сергей Матыцин (Сергей): Ну что же, остаётся пожелать уважаемым «аборигенам» приятного аппетита! Надеюсь, что в меню только творчество, а не автор во плоти. Желудок надо беречь. Однако, вопрос был о детстве. Родился я в Воронеже в простой пролетарской семье. Родители мои, будучи родом из крестьян, работали на заводе. Как все дети, я посещал детский сад, где в числе прочих однажды был озадачен вопросом: «О чём ты, Серёжа, мечтаешь?» В тот день мои родители узнали от воспитательницы, что их сын ни в коем случае не хочет быть космонавтом, как все дети, а мечтает поскорее вырасти большим – чтобы можно было начать курить, как папа. Будучи в первом классе, я решил осуществить это «заветное» желание. Раздобыв пачку «Примы» и выкурив три штуки, понял – что накурился на всю жизнь, что мечтать в следующий раз надо более избирательно. Стал заниматься лыжными гонками, плаванием и стрельбой. Мой папа был ещё и тренером по боксу. Тут мне тоже досталась своя доля спортивной науки. Марина: Я знаю, что Вы были ребёнком крайне непослушным, ленивым, и своевольным. Троечником и хулиганом. Расскажите, почему? Что заставляло Вас бунтовать? Сергей: Не сказал бы, что имел место какой-либо бунт. Скорее свою роль сыграли среда обитания и круг общения. Послушные и трудолюбивые дети в моей дворовой компании были, мягко говоря, не в почёте. А вот, например, прыгать на стройке со второго этажа в кучу песка – считалось деянием весьма достойным и даже героическим. В школе мне было не интересно. А во дворе или на тренировке – то, что надо. Марина: Вы о себе говорите: «Очень не любил русский язык, литературу - презирал». Согласитесь, что это странный трамплин в поэзию. Скорее - от неё. Как случилось Ваше попадание в ряды пишущей братии? В какой момент произошло чудо – вы очаровались словом настолько, что стали сами сочинять? Сергей: Тут всё банально и просто. Моей девушке не нравились «тупые спортсмены», а нравились стихи. Я тогда подумал, что мне это – раз плюнуть, всяко легче, чем со второго этажа – в кучу песка. Попробовал – и девушке, и пацанам во дворе мои стихи понравились, а там, со временем, втянулся, стал общаться в соответствующей среде, посещать молодёжный литературный клуб, даже в городских газетах печатался. С русским языком у меня тогда, мягко говоря, было не очень. В этом направлении и сейчас всё ещё наблюдается пространство для роста, но в те времена – было совсем печально. Поднабраться ума-разума я решил на филфаке нашего местного педагогического университета. Другие же поступали туда – вот и у меня получилось. Всяко легче, чем со второго этажа… Марина: Итак, Вы на филфаке. Расскажите о своём студенчестве и о создании литературного клуба в университете. Это помогало как-то, или мешало, но Вы приносили в жертву удобства? Сергей: В годы учебы на филфаке группой творческих студентов при моём непосредственном участии был организован литературный клуб. Назывались мы – «Союз свободных поэтов и менестрелей» (ССПиМ) и базировались в городской библиотеке им. Платонова. Никаких особых жертв не наблюдалось, если не считать съеденных на собраниях печенек. Но печеньки никому не жаловались, так что всё было нормально. Помимо геноцида выпечки, в тёплой дружеской атмосфере мы делились друг с другом своим творчеством – читали стихи, рассказы, пели песни, учились слушать критику, что способствовало творческому росту, в том числе и моему. Со временем мы стали участвовать в различных конкурсах, фестивалях, концертах, научились сами их организовывать. В клубе было множество талантливых людей. Мы легко и непринуждённо набрали кучу грамот, медалей и премий – стали известными и важными, забронзовели, хоть на постамент ставь. Постепенно клуб прекратил работу. Но люди никуда не пропали, просто изменился формат общения. Марина: Вам трудно дается стихосложение, или просто сидит на плече маленькая музка и нашёптывает. А Вам только записать за ней остается. Сергей: Вот тут ответ будет простой и короткий – такие обычно никому не нравятся. Если мне это нужно – по любой причине или без оной – просто беру и делаю. А сказочка про музу – для доверчивых девушек. Марина: Как Вы думаете, что в стихотворении главное? Сергей: Некоторым нравится мнение, обратное моему. Никого «в свою веру» обращать не стремлюсь. Это нечто субъективное. Главное – чтобы стихотворение было «не больно» читать. А то иногда уже в начале чтения глаза себе выколоть хочется. Лично я пишу для того, чтобы обычные люди, такие, как я, могли читать стихи с удовольствием и до конца, приобщиться и, возможно, полюбить настоящую поэзию. Внутри меня всё ещё жив школьник, презирающий литературу. И это мой самый главный цензор. Можно долго и красиво говорить про «Гамбургский счёт» и храм русского языка – и это будет верно, но если всё это есть, а всё равно от мелкого себя схлопотал бы за такие стихи – значит – так не годится, значит – надо ещё работать. Марина: Откуда берётся идея? Сергей: Всё просто. У меня есть органы чувств, что не оригинально. С их помощью в мой мозг поступает различная информация. В зависимости от сочетания информации и настроения получаются идеи, а темой может стать что угодно. Оригинальный пример – однажды, пока копал яму для деревенского туалета – сочинил об этом стихи. Марина: Скажите, что есть для вас работа со стихом? Это отдых, забава, создание новой вселенной? Сергей: «Работа со стихом» для меня в первую очередь великое удовольствие, развлечение, аттракцион, но – ни в коем случае – не работа в значении «труд». Труд, например, это в одиночку разгрузить машину с мукой. Мой тезис для тех, кто считает написание стихов трудом – развивайте головной мозг! Кто не научился управляться с парусами – так и будет работать веслом. Или типа того. Марина: Скажите, Вас часто критикуют? Как реагируете? Сергей: Критикуют, куда деваться. Я слушаю, киваю, «соглашаюсь» – и делаю так, как считаю нужным лично мне. Ибо – «собака лает, караван идёт» и «лес в той стороне, ступайте, волки проголодались». Впрочем, конструктивную критику подмечаю – на будущее, ибо «не всё коту масленица». Марина: Знаете, надо иметь известную смелость, чтобы написать: «Я – дурак. Но мне не дали справку…» Скажите, Вы совсем-совсем не боитесь пародистов? Сергей: К пародиям отношусь нормально и даже положительно. Да и писать пародию на подобные стихи – это всё равно, что пародию на пародию писать. Бестолковое занятие. Впрочем, о вкусах спорить не стану. Марина: Сергей, Ваши стихи о Вас, или отождествлять Вашего ЛГ с Вами не стоит? «…Мы знаем всё и так. Всё – много проще. А больше ничего не знаем мы. И северные ветры нам полощут Набитые соломою умы….» Сергей: Разумеется, все мои стихи обо мне. И даже если мой ЛГ не имеет со мной лично ничего общего – чего уж открещиваться – всё равно обо мне. Рекомая «солома» некоторым только на пользу, а у прочих и её нет – печаль. Марина: Расскажите про «Японскую макаку». Как эта фантазия могла прийти в голову? Сергей: Скажите спасибо за это стихотворение передаче «В мире животных», воздуху славного города Санкт-Петербурга, некоторым людям, там обитающим, ну и слегка – моей банальной эрудиции. Гулял по берегу залива и сочинил. Марина: Сергей, я знаю, что у Вас куча изданных сборников. Расскажите о них. Главным образом, скажите, зачем? Чтобы гордо их перечислять при случае? Ну кто их читает? Вы же понимаете, что любители поэзии предпочитают искать стихи в интернете, а не в библиотеке. Сергей: Вышло всего четыре моих поэтических сборника – маленькая такая кучка: «Ускорение в мозги», «Внешний позвоночник», «Шкура жизни» и «Сердце кантовать». На первый сборник скинулись пацаны из моего двора. Делали мы его все вместе – получилась нормальная такая книга в твёрдом переплёте – такой и зашибить можно. Тогда у меня даже компьютера своего не было, что уж об интернете говорить. Потом, когда слегка поумнел, я, конечно, всё исправил и переиздал, но из песни слова не выкинешь – было как было. Ко второй книге у меня неоднозначное отношение, но многим она до сих пор нравится, потому – пусть будет. Третья книга более-менее получилась. И её даже «интересной» обзывали. А четвёртая – как по накатанной, но уже надоело, несмотря на то, что получилось хорошо. На первую книгу я скидывался, а прочие мне ничего не стоили, кроме нервов и времени, разумеется. Вроде всё перечислил, но не особо гордо получилось. На счёт поиска стихов в интернете. Я публикую далеко не всё. Что-то приберегаю. Знаете, многие люди всё ещё читают книги на бумаге и предпочитают иметь свой экземпляр «бумажного артефакта» – такая вот незадача. Марина: Неужели Вам это действительно стоило нервов? Про Вас невозможно так подумать. Мне кажется, что Вы во всём этакий беззаботный приколист, или я ошибаюсь? Есть что-то, что Вас серьёзно «грузит»? Сергей: Как всякий живой человек, я имею сильные и слабые стороны. Разумеется, что бывает и такое, что меня «грузит». Однако искренне полагаю, что моя личность, как таковая, не представляет какого-либо интереса для сколько-нибудь отстранённой аудитории. Потому, как правило, предпочитаю ироничное восприятие действительности, чтобы «не грузить» окружающих. По большей части – получается. Марина: Сергей, расскажите о себе. Вы какой? Коммуникабельный и открытый или, наоборот, в свой мир впускаете с большим трудом? Сергей: Хороший вопрос. Какой я?! Сложите Карлсона и терминатора, поделите на два. Наверное, будет похоже. Но меня терзают тяжкие сомнения. Да и технологии, вроде, пока не позволяют… Есть мои миры, которые и пересекаются то не часто, или совсем не пересекаются. Но мне они все подходят. Я с удовольствием могу вещать перед большой аудиторией. С не меньшим удовольствием могу общаться в маленькой компании. И наедине с собой мне тоже не скучно. Марина: По мнению Шекспира, если бы острое слово оставляло следы, мы бы все ходили перепачканные. Вы часто используете острое слово в чей-нибудь адрес? Сергей: Здесь следует разграничить: когда считаю, что собеседник готов адекватно воспринять острое слово, то не лезу за ним в карман, когда вижу не готового к подобному собеседника, то стараюсь быть более деликатным. Насколько всё это получается – судить не мне. Марина: Вы стали тренером. Скажите, на что нужно больше волевых усилий, на творчество или на спортивные достижения? Сергей: И там и там всё зависит от достойной мотивации. В конечном итоге любой нормальный человек стремится к тому, чтобы быть счастливым. В противном случае волевые усилия – это насилие над собой. Лично мне такое не нравится. Я не отмеряю волевые усилия. Их автоматически всегда столько, сколько нужно. А если не нужно – их нет. Марина: Скажите, Сергей, когда Вы имели дело с детьми, вмешивались в детские конфликты, или считали, что это задача психолога, а Вам там делать нечего? Сергей: В силу определённой специфики того, чем я занимаюсь, в нашем коллективе конфликтов просто нет. Слабые становятся сильными. Сильные – ещё сильнее. Каждый помогает каждому. Это не красивые слова, а необходимость и своеобразная техника безопасности. Всё в доступной форме доводится до всех с самого начала – подробно и с приведением примеров. Иначе получится, как в истории про обезьяну с гранатой, а такого не хочется никому. Марина: Мне до конца не понятно, как Вы позиционируетесь. Спортсмен, который пишет стихи, или поэт, который увлечён спортом? Что для Вас первично? Сергей: Можно было бы сказать, что для меня это отдельные направления деятельности. И это даже было бы во многом верно. Везде своя концепция, свои цели и задачи. Однако и поэзия, и единоборства можно объединить одним общим словом. Это искусство. А любое искусство, помимо всего прочего, это универсальный инструмент для осуществления всего чего угодно, даже не связанного с конкретным направлением. Лично для меня здесь нет первичного и вторичного. Всё взаимосвязано. Однако в дебри диалектики сейчас не полезу. Наверное, можно сказать, что я искусствовед широкого профиля. Такая вот «шутка юмора». Марина: Принято думать, что жизнь человека до определённого момента – восхождение, потом стадия плато, затем спуск. Вы сейчас где? Можно ли сказать, что восхождение закончено, что перед Вами уже не маячат никакие вершины? Сергей: С вершины высокой горы, как правило, видна ещё более высокая гора. И к тому же уже придумано столько летательных аппаратов. Потому космические корабли уже давным-давно и без всяких сомнений бороздят «Большой театр». Поэтому мне даже не интересно – кем «принято думать о том, что жизнь человека…». Совершенствоваться и учиться следует всегда. Это же такое замечательное развлечение. Марина: Вы читаете книги? Какую литературу Вы предпочитаете? Сергей: В последнее время слушаю на аудио лекции по истории. Люблю всякую фантастику, что-нибудь историческое про индейцев или татаро-монголов, могу запросто что-то научно-популярное читать. Люблю полезные книги – энциклопедии, сборники, справочники, словари, инструкции – с удовольствием ими пользуюсь. Из классики многое читал, но мало что нравится. Может ещё не дорос. Марина: Сергей, что ещё Вас увлекает, кроме поэзии? Сергей: Кроме поэзии я люблю боевые искусства и в частности восточные единоборства, которые практикую и преподаю. Да, я люблю свою работу. Ещё мне нравится плавать в море, удить рыбу, гулять по лесу, собирать грибы. Марина: Сергей, Вы любите путешествовать? Куда? Сергей: Да, я люблю путешествовать. Особенно мне нравятся Крым и Санкт-Петербург. А вообще это нескромный вопрос. Не стану его развивать. Чтобы не завидовали. Марина: Ну и последний вопрос. Расскажите о самом поразившем Вас случае. Сергей: Не расскажу! Не имею права. Подписку о неразглашении давал. Так что мучайтесь в неведении теперь. Марина: Я благодарю Вас за откровенность и уделённое мне время. Сергей: Вам тоже спасибо за интересные вопросы. Было весело. 04.03.2021 НОЧЬ НОЯБРЯ Ночь ноября. Не спится. Плюс семнадцать. Туман. Стихи на мокром кирпиче Пишу. От мыслей некуда деваться. Как дождь они. Как слёзы. Всё в ручей. Ручьём к реке. Рекой до океана. Наверно, мыслеокеан не зря Внутри меня, как я внутри тумана, Что сам внутри ночного ноября. Из мысли мысли в мысли в мыслях льются Среди мыслищ, мыслишек и мысле́й. Штормит мой океанище-на-блюдце. Взрывается вселенная-в-селе. Не зря заря туман осенний лижет. Мы с кирпичом немыслимо немы. Плюс десять. Утро. Сон как будто ближе. И восемь дней осталось до зимы. Сергей Матыцин Дорогие читатели, вы можете задать свой вопрос моему гостю. Автор самого интересного вопроса, будет премирован 50-тью серебряными монетами

Золотой голос Поэмбука сегодня отмечает день рождения. Счастья тебе, Игорь Филатов! Звучи подольше!!!

Друзья, в преддверии женского праздника речь пойдет о рукоделии. Искусство ручным способом изготавливать вещи и предметы из ткани, ниток, шерсти, кожи, бисера, дерева, кости, бумаги и др., называют рукоделием. Трудно даже перечислить всё огромное разнообразие видов рукоделия. Многие из нас любят, умеют и используют в быту шитьё, вязание, вышивание, флористику, лепку, оригами, декупаж, плетение из бамбука, бересты, лозы, бисера, макраме; роспись по дереву, металлу, ткани, стеклу, глине и др. Многие виды рукоделия возникли очень давно. Например, шитьём люди занимались ещё в каменном веке и до XIX века шитьё производилось только вручную. Вышивание, как известно, возникло на Востоке в глубокой древности. Вышивкой украшали одежду, жилище и мебель. Одежду знати расшивали (вышивали) серебряными, позолоченными и золотыми нитями. Вязание относят к III веку (по некоторым сведениям, даже ранее). Все это говорит о том, что рукоделие - древнейший вид ручного труда, приносящий пользу и красоту. Кроме прикладного значения, рукоделие развивает в человеке фантазию, творческие способности, усидчивость, внимание, мелкую моторику рук. Рукоделие успокаивает нервы, отвлекая от беспокойства и стресса. Появились и новые (либо хорошо забытые старые) оригинальные виды рукоделия: мыловарение, изготовление свечей, пэчворк и другие... И хотя мы говорим о рукоделии в связи с женским праздником, нужно отдать должное мужчинам, которым подвластны все из вышеперечисленных видов рукоделия, плюс резьба по дереву и кости, чеканка, ковка, выжигание по дереву, мозаика и др. Друзья, в наши дни, рукоделие - это возможность сэкономить бюджет, сохранить себя, украсить свою жизнь увлекательным эксклюзивным производством, а для кого-то - реальная возможность выжить в современных условиях. Рукоделие - способ творческой самореализации, дарящий радость и хорошее настроение. Желаем вам увлекательного рукоделия и прекрасного настроения, Поэтическая группа "Чудное мгновенье".

Друзья!

Предлагаем вам написать у себя в дневнике пост-размышление о любимых стихах авторов Поэмбука. Тема не важна, выбирайте из избранных и делитесь лучшим.

От вас — несколько стихотворений (название/особо впечатлившие строки/автор) + ссылки на публикации. И несколько слов о том, почему, чем именно эти стихи вам нравятся.

Текст нужно разместить в своём дневнике. Название дневниковой записи начните словами "Я стал богаче…", чтобы мы могли идентифицировать нужные записи.

Подведение итогов — 11 марта.

Администрация сайта премирует авторов лучших работ. P.S.

Очень желательно выбирать стихи/авторов, ещё не получавших награду Выбор Поэмбука.

 

Хороших нам стихов!

На фото кадр из фильма "Сторож" Хотел бы рассказать о трёх картинах: одной советской (пересмотрел недавно) и двух современных российских картинах. "Гу-га" Виллена Новака. Это военная драма, снятая на Одесской киностудии режиссёром Вилленом Новаком, по повести Мориса Симашко - писателя, воевавшего в штрафроте. Фильм имеет две составляющие, две страницы жизни героя фильма, курсанта авиационного училища Бориса Тираспольского, роль которого исполняет Алексей Волков. Одна из них в далёком от фронта солнечном Узбекистане, беззаботная, полная света, тепла друзей-курсантов и искренней женской любви. Однако, дисциплинарный проступок жёстко наказываемый в военное время, резко меняет жизнь героя, превращая его из курсанта летного училища, без пяти минут лётчика, в рядового штрафной роты, открывая вторую страницу жизни Бориса. Стоит отметить, что повествование в фильме довольно логичное, причём логика присутствует не только в поведении героев, но и в исторической оценке фона, на котором разворачиваются события фильма (качество, которое редко встречается в современных российских фильмах). Радует, что в сюжете нет мощной политической составляющей, как это было модно в те годы. Здесь нет ни коммунистической, ни перестроечной подоплеки, а события показаны так, как они есть, со всеми негативными и позитивными моментами. Конечно же тут есть и суровые "особисты", и попавшие в штрафроту за воровство муки молодые воришки, но ни один сюжетный ход не приводит нас к мысли, что в фильме советские бойцы противостоят соотечественникам в васильковых фуражках (как это было в гораздо более позднем сериале " Штрафбат", или в последних фильмах Никиты Михалкова). Бойцы воюют с немцами. С технической точки зрения фильм имеет некоторые недочёты. Форма одежды красноармейцев местами очень далека от исторической правды. Так, например, бойцы НКВД сплошь одеты в шинели образца 69 года, с ремнями, украшенными, латунными пряжками (появились в 50-е годы). Шлемы у бойцов НКВД - СШ 68 - модификация, поступившая на вооружение Советской Армии в конце 60-х, соответственно. Штрафники в смысле формы выглядят куда более реалистично (старые военного образца шинели, гимнастерки без погон). Но один из главных героев, штрафников Донковец (актёр Алексей Горбунов), носит странного кроя ватник, также появившийся гораздо позже войны. Несмотря на некоторые технические огрехи, советую посмотреть этот фильм. "Сторож" Юрия Быкова. Для драмы много не нужно. Нужна комната, стул, стол, кровать. Нужен человек. Он спит на кровати. Так начинается "Сторож" Юрия Быкова, в котором он сам играет главную роль. Сторож сторожит закрытый на зиму санаторий в сосновом бору. От нечего делать из капельниц он мастерит чертиков, которых он развешивает над кроватью. Чертей хватает и у сторожа в голове. Увидев, как кто-то повесил его собаку, сторож собирается вешаться сам. Но не успевает. Сбивая ворота, в санаторий въезжает внедорожник. На полном ходу автомобиль врезается в дерево. Из него вываливается пьяная девушка. Пьяная женщина - это всегда хорошо для драмы, с пьяной женщиной сюжет становится непредсказуемым. Теперь их двое в пустом заснеженном санатории - мужчина и женщина - что ещё нужно для драмы? Правильно, нужен второй мужчина, и он - тук-тук, кто в теремочке живёт? - приходит вслед за своей женой - выясняется, что он муж той самой девушки. Теперь все главные герои в сборе, режиссёр Быков довольствуется этим минимальным количеством "Ад - это другие" - это из пьесы Сартра, где герои попали в схожую ситуацию. В нашем случае, за нашими "закрытыми дверями, выясняется, что " ад - это мы - сами" - каждый из главных персонажей внутри себя , носит своё инферно. Что это за душевные терзания - помогают выяснить неслучайные гости санатория. Можно упрекать Быкова в тяжеловесности, неповоротливости и неотесанности его творчества. И эта картина даёт поводы для подобной критики. Но в противовес этому можно точно утверждать, что Быков обладает, возможно примитивным, но своим киноязыком. У него есть своя, не побоюсь этого слова, киноэстетика. А современных российских авторов со своим голосом, согласитесь, немного. "Сторожем" Быков объявил об уходе из кино, видимо, поэтому он решил сняться сам. И в том, что сторож, которого он играет, мастерит чертиков, можно увидеть определённый символизм. Раз в несколько лет Быков мастерит своих чертиков, своё очередное драматическое полотно. Зная переменчивую натуру режиссёра, будем надеяться, что и эта картина не станет для него последней. Фильм совсем неплох. Он психологичен и, в общем-то, интересен. Советую посмотреть этот фильм. "Сентенция" Дмитрия Рудакова. Нет, не "Сентенция", а " Деменция" - такое название больше бы подошло для фильма Дмитрия Рудакова о Варламе Шаламове. Эта картина о последних днях писателя в доме престарелых. Фильму дали имя одного из написанных им рассказов. В нём, осуждённый, в прошлом интеллигент, а теперь "доходяга" в лагере, оказавшись в лучших, чем на прииске, условиях вспоминает необычное слово "сентенция". И от того, что знание, которым он когда-то обладал, пусть и в таких малых дозах, возвращается к нему, его преисполняет чувство восторга. " Я прокричал это слово, встав на нары, обращаясь к небу, к бесконечности: - "Сентенция! Сентенция! И захохотал" ,- писал Шаламов. В этом рассказе кроется горькая ирония несмотря на звонкое и радостное звучание этого слова, одно из его значений - судебный приговор. Прекрасный короткий и емкий рассказ. И вся проза Шаламова проста, выверена и понятна. Чего не скажешь о фильме "Сентенция". Фильм снят в стилистике аллегорического и абсурдистского кино. У меня сложилось впечатление, что слабоумием, которому так много уделяется внимания в фильме, болен сам режиссёр. Картина начинается со сцены в советском доме презрения - безумного диалога двух выживших из ума стариков. К ним приводят Шаламова. Его заводит в комнату кагэбэшник в костюме и галстуке (тут, наверное, аллюзии на " В ожидании Годо"). Службист кормит с ложечки Шаламова и приказывает ему "Больше ни слова". Шаламов утвердительно мычит в ответ. В принципе, первой сцены достаточно, чтобы понять, что хочет сказать автор. Однако фильм длится полтора часа. Варлам Шаламов, писатель со сложной и трагической судьбой, оказался нужен автору только в состоянии слабоумия. Мычащий, еле двигающийся Шаламов, Шаламов, выживший из ума - автору не откажешь " в деликатности и такте". Помимо Шаламова в фильме есть ещё два героя, почитатели его творчества. Они приходят к нему в палату и вытягивают из него последние стихи. В конце фильма автор не отказал в удовольствии раздеть немощного старика и ремнем выпороть. Это проделывает кагэбэшник из первой сцены. В довершении всего, он привязывает Шаламова к стулу и утаскивает во тьму коридоров. На протяжении всего фильма на заднем фоне что- то скрежещет,стукает, завывает - по-видимому, таким художественным образом создаётся атмосфера тоталитарного советского прошлого, в котором жил и творил советский писатель. Почему- то продемократическая творческая интеллигенция считает Варлама Шаламова "своим". Как же! Шаламов 16 лет провёл на Колыме, был убежденным антисоветчиком. Всё, конечно, так. Кроме одного - никогда Шаламов не был антисоветчиком. " Я - честный советский писатель" - это цитата из его открытого письма в "Литературную газету", написанного в феврале 1972 года. В этом письме Шаламов высказал возмущение, что его рассказы без разрешения стали печатать в заграничных журналах. Шаламова упрекали в слабости, что он написал это письмо под давлением. Упрекать в слабости Шаламова после того, что он пережил в колымских лагерях, - вот где чистый абсурд. Жизнь Варлама Шаламова, советского писателя с тяжёлой судьбой, чрезвычайна интересна. Ведь помимо своих лагерных мытарств, Шаламов интересен, как ценный свидетель эпохи 20-х начала 30-х годов. Молодой Шаламов тогда активно " варился" в культурной жизни. Он ходил на кружки, на выступления писателей, поэтические поединки поэтов. Он смотрел театральные постановки Мейерхольда и Станиславского. Видел вживую Маяковского, Луначарского, Троцкого, Горького, многих других писателей и деятелей того времени. А знаменитые политические и этические споры с Солженицыным? К чему я всё это? Неужели нельзя было снять хорошее кино о Варламе Шаламове? Фильм к просмотру не рекомендую.

Потребность в знаках препинания появилась с появлением и развитием книгопечатания, то есть в XV веке. Миниатюрные и соизмеримые с буквами, единичные и парные, элементы письменности, выполняющие немало функций при написании и чтении текстов, именуемые знаками препинания, являются главным вспомогательным инструментом письменной формы языка. И рассматриваются с трех основных направлений: логического, синтаксического и интонационного. Современная русская пунктуация, как известно, насчитывает десять знаков препинания: 1-точка, 2-запятая, 3-точка с запятой, 4-многоточие, 5-двоеточие, 6-вопросительный знак, 7-восклицательный знак, 8-тире, 9-скобки, 10-кавычки. Лингвисты, языковеды, филологи теоретически объясняют смысловое понимание основ русской пунктуации. Учителя преподают эту науку на уроках русского языка с должным вниманием. Мы же просто посмотрели на эту тему с житейской стороны, где-то всерьез, а где-то с долей иронии. С уважением и добрыми пожеланиями Поэтическая группа "Чудное мгновенье".